Луна сияет золотом и серебром

[TheGreatPretender]

Название: Луна сияет золотом и серебром
Автор: The Great Pretender
Фандом: Shaman King
Жанр: сказка
Пейринг: Хао/Йо, Рен, Йомей, Анна
Рейтинг: PG
Дисклеймер: все права на "Shaman King" принадлежат Хироюки Такеи
Предупреждение: АУ; мальчики не совсем люди, точней, совсем не люди
Размещение: автор сам
Примечание: название стырено из другого фандома, ни на что не претендую
От автора: дорогая Пух, с днем рождения! Всего тебе самого милого, пушистого, сладкого и фандомного Не умелец я милого и доброго, но чернуху как-то не принято дарить, посему прими гифт, каким уж вышел.

развернуть

Ночь наполнил мерный стрекот цикад. Трава щекотала нос и шуршала под лапами, мягко хлестая по пузу. Он пустился рысью, шире открывая пасть и вываливая язык, едва удерживаясь от желания радостно затявкать словно какой-то там щенок.

Он спешил. До полуночи оставалось совсем недолго. Густые тучи на небе медленно расползались, пятясь восвояси. И уже совсем скоро Йо поморщил нос, будто мог учуять, что в просвете выглянет большая желтая блямба. Хао знал ее название, как и сотню других, а вот сам Йо все никак не мог запомнить. Оно было безвкусным и совсем не пахло, а потому, наверное, и не могло его заинтересовать.

Постепенно воздух становился все гуще, пропитываясь влажностью и кваканьем лягушек. И совсем скоро он вырвался из лона зарослей на просторную поляну. Внизу в тусклом свете мерцала стальная гладь озера. Легкий ветерок играл с верхушками кустов и деревьев в отдалении. Вода с приглушенным шелестом набегала на песчаный берег.

Йо замер на мгновение, любуясь, а затем уселся на пригорке так, чтобы перед ним открывалась вся долина. Залитая блеклым сиянием, она напоминала сонный морок, преследующий его вот уже который месяц. Сколько раз малышом он силился представить себе это место, но только-только зарождающийся образ неуловимо растворялся в плотной смутной дымке. Все равно что пытаться поймать невесомую бабочку – клацай зубами не клацай, по-любому останешься с носом.

Со времени его последнего визита долина совсем не изменилась. Вдалеке над гладью озера все так же кружили полуночницы-стрекозы. Слева по-прежнему лежал огромный валун, заросший настолько, что теперь сливался с кустами крыжовника. Йо мог поспорить, что, вернувшись в подлесок и немного поискав, он непременно найдет даже то дерево со следами когтей – его и Хао. Удивительно, как нечто, казавшееся прежде волшебным и магическим, стало ему ближе родного логова.

Когда он был совсем еще щенком, Йомей рассказывал им о таинственном месте за рекой и древним лесом, куда им, жителям Западного Грота, строго-настрого запрещалось ходить. Свора щенят тогда беспокойно зашевелилась, Анна недовольно фыркнула, ясно давая понять, что любая жизнь вне стаи ее не интересует, и только Йо высунул нос, желая узнать побольше об этом страшном и вместе с тем, должно быть, чудесном месте. Но взрослые отказывались говорить, а когда он начал надоедать с расспросами, грозно на него рыкнули. Так Йо и не вспоминал о Запретной Долине до своей второй весны.

Соревнуясь с Реном в скорости, они добежали до самой реки. Увлекшись, Йо даже не заметил, как перемахнул через замшелые валуны и зашлепал по мелководью. Он обернулся, только когда вода намочила ему все брюхо и он вдруг понял, что за ним никто не следует. На берегу Рен взвился на дыбы, затряс гривой и громко заржал, выражая свое недовольство. Йо тогда попытался его уговорить. Пригнув передние лапы и умоляюще поджав хвост, он еще долго умасливал упрямца. Но Рен, будто ничего не слышал или даже не желал слушать, отходил все дальше, стуча по гальке копытами и нервно подергивая ушами. В конце концов Йо не осталось ничего другого как послушно последовать за ним. Он вновь перескочил через каменную преграду и позволил себе бросить назад только один вороватый взгляд, перед тем как снова скрыться в чаще. Он знал, что вернется.

Выждав подходящий момент, когда вся стая отдыхала после особенно сытной охоты, Йо улизнул и понесся прямиком к Запретной Долине. Налетевший ветер подгонял его, пригибая уши к макушке и дыбя волоски на холке. Он бежал вперед, не обращая внимания на усталость. Впереди его ждало что-то новое, волнительное, неизведанное, и он просто не мог утерпеть!

Дорога была длительной и тяжелой, и Йо начал думать о ней как самом важном испытании на пути к столь желанному приключению. Колючие ветки исхлестали ему морду, и противный репей зацепился за шерсть, повиснув уродливыми клочками. Посреди чащи он вдруг стал прихрамывать. Остановившись, он осмотрел подушечку лапы и заметил узкий порез, должно быть, он поранился о гальку, пересекая реку. Лизнув ранку раз, другой, Йо припустил дальше. Терять время зря он совсем не хотел.

На вторые сутки дорога вконец его измотала. Он еле переставлял лапы, да и есть хотелось немилосердно. Ему казалось, что он сбился с пути, хотя вообще понятия не имел, куда бредет. Но что-то подсказывало: он уже близко, надо только потерпеть.

Довольно скоро удача вновь улыбнулась Йо. Одинокий заплутавший косуля пришелся как нельзя кстати. Он загонял его несколько часов, пока тот, обессилев, не рухнул под раскидистым деревом, видимо, надеясь, что оторвался от своего преследователя.

Йо приблизился, огляделся, оценивая обстановку. Он уже почти чувствовал на языке вкус мягкого мяса, и жадно облизнулся. Ползком он подобрался еще ближе, весь поджался и приготовился к решительному прыжку.

Тут-то все и случилось.

Сперва Йо даже ничего не понял. Секунду назад перед ним был олененок, можно сказать, обед, и вдруг – ничего. Он только и заметил, что промелькнувшую огромную тень. Йо живо вынырнул из кустов, полный решимости во всем разобраться, да так и замер, будто окаменев.

Перед ним возвышалось огромное блестящее нечто. Йо не очень разбирался в цветах, но мог поспорить, что кожа этого существа напоминала змеиную. Да и сам зверь здорово походил на большую ящерицу или ту же змею, если бы не широкие перепончатые крылья. У существа оказался длинный хвост с острым наконечником. Сходство с рептилией дополняли мощные, мускулистые лапы – их было четыре, это Йо заметил – которые венчали загнутые когти. В железной хватке монстра и обнаружился пропавший олень.

Йо аж попятился, представив, что этот зверь способен сотворить своими резаками. И тут чудовище подняло свою остроносую морду, чем-то напоминавшую клюв, и смерило его оценивающим взглядом. Желтый глаз остановился на нем, и Йо бесстрашно взглянул прямо в по-кошачьи суженный зрачок.

Отец всегда учил его не пасовать перед трудностями. Лучшая защита – это нападение, говорил он. Потому Йо встряхнулся, воинственно вздернул уши и осмелел настолько, чтобы приглушенно зарычать. Он старался выглядеть больше и страшнее и для пущей убедительности вздыбил шерсть на загривке. Он всем естеством пытался сказать, что это его добыча.

Невиданное чудище, казалось, совсем не впечатлилось. Более того, оно еще и издевательски вскинуло бровь, стрельнув раздвоенным язычком. Йо стоически выдержал на себе его немигающий взгляд. Монстр взглянул на его решительное выражение и неподобающе дрожащие лапы и гулко расхохотался.

Йо вконец смутился и вроде бы даже уменьшился в размерах. Чудовище, представившееся Хао, просмеялось и подвинуло к нему свою добычу. Йо чуял подвох, но живот уже крутило от голода, и, проглотив гордость, он с аппетитом впился в оленью ляжку. Закончив трапезу, он повалился на траву, сыто облизываясь. Чудовище – Хао, поправил он себя - похоже, пребывал в хорошем настроении и был непрочь поболтать.

Поначалу Йо все больше слушал, отмалчиваясь и пугливо кивая. Непонятно, обладал ли Хао природным даром убеждения и умением расположить к себе, но спустя каких-то пару часов Йо забыл страх и с упоением рассказывал ему о себе, своей семье и родине. Время пролетело незаметно, и у него неприятно засосало под ложечкой, когда пришла пора уходить. Он звал Хао с собой, обещал познакомить с остальными, доказать им, что в Запретной Долине нет ничего страшного, но тот непреклонно покачал головой, и Йо пришлось уступить.

Ну и досталось же ему по возвращению от старших. Но оно того стоило. Еще как стоило. С тех пор Йо только и искал удобного случая потихоньку сбежать. Медленно, но верно тайные встречи вошли у него в привычку. Никогда еще его жизнь не была такой интересной, наполненной.

В дальнейшем Хао частенько посмеивался над ним, напоминая о той первой встрече, не зло, но ласково и нежно. Его забавлял ребяческий запал и чарующая непосредственность Йо. Смех рокотал в его широкой сильной груди, и Йо думал, что Хао самое величественное и прекрасное создание из всех, что ему доводилось видеть.

Хао менял цвет в зависимости от сезона, времени суток, места нахождения и даже настроения, но Йо нравилось думать, что тот попросту красуется. Будь у него такая способность, он бы точно не успокоился, не примерив на себя всю радугу целиком. В любом случае, Йо ничего против цветопредставления не имел, пускай его глаза и не очень остро различали цвета.

Порой он даже жалел, что не родился орлом или, скажем, ястребом (среди зверей складывали легенды о том, насколько хорошо зрение этих птиц), тогда бы он точно не упустил ни единого оттенка, который мог примерять на себя Хао. Он даже пытался однажды заговорить с орлицей, попросить ее описать неизвестные цвета, быть может, их запах, если он у них был (у Хао точно был), чтобы разглядеть его перевоплощения во всем их великолепии.

Травяной цвет отчего-то пах водой, рыбой и песком. Небесный – свежестью и прохладой. Цвет заходящего солнца – жаром и огнем. Но больше всего Йо нравился топленый оттенок молодого, только еще поднимающегося светила.

Он слышал, что люди называют этот цвет золотым. Он казался теплым и почему-то сладким, и что-то в нем упрашивало непременно его попробовать. Он тогда ловко бросился к Хао и, застав врасплох, лизнул его теплый покатый бок. Пожалуй, это был единственный раз, когда Йо видел его по-настоящему удивленным.

Иногда он завидовал Хао и этой его удивительной, но далеко не единственной способности. Иногда он даже жаловался вслух. Тогда Хао толкал его в грудь когтистой лапой, заставляя перекатиться на спину, и ерошил на брюхе шерсть, которая и без того вечно стояла торчком. Казалось, в темноте волоски горели серебряным светом. Хао сгибал свою изящную шею, склонялся к нему, пробегаясь по животу скользким язычком, и шептал, что на вкус он, как утренняя роса и свежевыпавший снег. Йо не до конца понимал его сравнений, но догадывался, что это значит хорошо, очень хорошо.

Правда, порой Хао умел быть невыносимым. Для себя Йо объяснял его резкую смену настроения неудавшейся охотой. Хао фыркал и недовольно подергивал хвостом, наблюдая, как Йо резвится на песчаном пляже. Он мотал остроносой мордой и сжимал когтистые лапы, когда Йо, звонко лая, распугивал всех оленей в округе. Он даже шипел, стоило Йо попытаться что-то сказать, не переставая лакать из озера. К счастью, темная полоса не длилась долго.

Близились холода, и Хао сказал, что зимой ему нельзя здесь оставаться. Йо с замиранием сердца слушал его рассказы о далеких землях и глубоких пещерах, в которых он из покон веков пережидал непогоду. Хао рассказывал неспешно и поначалу, казалось бы, даже неохотно. Йо приходилось юлить и надоедать, терпеливо выжидая, пока тот не закатит глаза и, раздув ноздри, не сменит гнев на милость.

Осенью они распрощались. Это была их первая долгая разлука. Йо доверительно потерся о Хао носом, и тот на прощание боднул его головой, словно упрашивал не грустить. Он расправил могучие крылья, взмахнул ими и вскоре скрылся далеко у линии горизонта. Йо еще долго сидел и смотрел ему вслед, не находя в себе сил двинуться с места.

Зима в том году пришла слишком скоро. Йо даже не заметил, как жаркое, звенящее шелестом травы и стрекотом насекомых лето перетекло в тихую, унылую осень. Он не резвился с друзьями, не носился под дождем, щелкая зубами и вздрагивая от холодной мороси, даже не ворошил ковер опавших листьев, роясь в них и тыкаясь носом. Если только у него выдавалось хотя бы немного свободного времени, он тут же срывался и изо всех сил бежал в единственном направлении. Лапы сами несли его.

Первый месяц зимы выдался на редкость холодным, и еды не хватало. В поисках пропитания стая перемещалась все дальше на юг. Несмотря на голод и усталость, молодняк радовался смене обстановки. Но вот Йо новые места больше не манили своей неизведанностью, он молился, чтобы поскорее наступила весна.

На второй месяц зимы, когда стояли особо суровые морозы, он не выдержал. Пробираясь сквозь сугробы и режущую лапы наледь, он упрямо брел к заветному месту. Северный ветер трепал уши, впивался в бока, стремясь опрокинуть, но Йо лишь сильнее пригибался к земле и шел дальше.

Долина, открывшаяся его взору, была пустынна и выжжена жутким холодом. С трудом Йо подобрался к кромке озера и обессилено рухнул на снег. Его разбирало какое-то неизвестное доселе чувство, как если бы он сбился с пути и, оставшись совсем один, не мог найти обратной дороги. Он задышал чаще, силясь согреть ссаженные лапы. Из открытой пасти вырвалось облачко пара и, осев на шерсти, тут же заиндевело. Он скрестил передние лапы и уткнулся в них мордой. В груди щемило, и это не было похоже ни на укус, ни на царапину – но болело будто все разом, беспричинно и люто. В отчаянии он заскулил, а потом, вскинув голову к черному звездному небу, протяжно завыл, делясь с завывающим ветром своим несчастьем.

Он не помнил, как тогда вернулся домой, зато отлично помнил, как долго его выхаживали. Стараниями Йомея к весне он наконец смог крепко встать на лапы. Какое-то время с него еще не спускали глаз, будто ждали, что он вновь выкинет какую-нибудь глупость. И Йо приходилось ждать, хотя больше всего на свете хотелось плюнуть на осторожность и удрать средь бела дня.

Удобный шанс представился только поздней весной. Йо хватило минутного замешательства сородичей, и вот он уже во весь опор мчался к скинувшей оковы льда речушке. Он бежал, не разбирая дороги, наблюдая краем глаза, как солнце садится за горизонт, и прибавлял скорости.

Отдышавшись и усевшись на пригорке, Йо позволил себе успокоиться. Внутри у него раскатывалось теплое умиротворяющее чувство – теперь он дома.

Хао появился, как всегда, незаметно. Еще секунду назад небо было чистым и спокойным, и вот уже над Йо нависла его большая тень. Хао покружил немного над его головой и резко начал снижаться. Хлопнув крыльями, он приземлился на все четыре лапы и тряхнул головой. Их взгляды встретились, и если в лукавых желтых глазах отразилась не улыбка, то Йо просто не знал, что еще это может быть.

Хао был на удивление красноречив и словоохотлив, будто за все это время ему не с кем было поделиться описанием своих странствий. Йо с неподдельным интересом выслушал рассказ о новых краях и подавил в себе чувство необъяснимой ностальгии к местам, где он никогда не был и вряд ли когда-то будет. Ему достаточно было вновь видеть Хао, слышать его бархатистый голос.

Хао расположился поудобней, приготовившись слушать его. Йо никогда не понимал его заинтересованности. Как считал он сам, обычней их Грота на всем белом свете не сыщешь – в самом деле, да таких миллион! Но Хао почему-то не переставал спрашивать – хотя, смешно же, что у них могло измениться за то время, что они не виделись – и Йо не нашел причин скрытничать.

Хао предусмотрительно свернул хвост, зная, что в запале Йо заскачет по поляне и непременно на него наткнется. Но Йо медленно поднялся и нервно завертелся на месте, переминаясь с одной лапы на другую.

Наконец, успокоившись, он понурил голову и опустил взгляд.

- Я приходил сюда. Зимой, - неловко признался Йо.

Хао смерил его долгим внимательным взглядом, а потом, покачав головой, протянул с легким свистом:

- Глупый.

Йо пристыжено прижал уши. И правда, глупый-глупый он. Рядом с Хао он всегда будет маленьким и глупым.

Хао опустился на землю и призывно вскинул перепончатое крыло. Йо пригнулся, поджал хвост и подполз ему под бок, вжимаясь носом в блестящие чешуйки, втягивая носом этот теплый солнечный запах.

- Глупый, - повторил Хао.

И на этот раз Йо явно услышал в его мурлыкающем голосе нежность. Он довольно прищурился, чувствуя, как в груди растет что-то большое, как Хао, и теплое, как нагретые солнцем чешуйки.

Он знал, что в этот раз Хао нет нужды объяснять ему, как называется это чувство.