я тихонечко сижу себе на троне, чувство меры выдает интеллигента
Название: I’ve Got a Soul but I’m not a Soldier
Автор: The Great Pretender
Фандом: Harry Potter
Жанр: джен, missing scenes
Персонажи: Невилл Лонгботтом, Минерва МакГонагалл, Альбус Дамблдор, Северус Снейп, Амикус и Алекто Кэрроу, Гарри Поттер
Рейтинг: PG
Саммари: шесть раз, когда Невилл не был героем
Количество слов: 3950
Дисклэймер: все права на “Harry Potter” принадлежат Дж. К. Роулинг
Размещение: автор сам
Предупреждение: местами пост-Хогвартс
Примечание: название - строчка из песни "All These Things That I've Done" by The Killers
От автора: Диа Пух, памятуя о нашем разговоре, захотелось подарить тебе мини про Невилла, но так как наш герой персонаж социальный, пришлось добавить к нему внушительную компанию. Короче поздравляю тебя еще раз с Днем Рождения и от всей души желаю, чтобы все у тебя в жизни было хорошо
и да, слоупок слоупокович как всегда отличился оригинальностью: у всех ФБ, у меня ГП 
читать дальше
*
В первый раз Невилл попадает в кабинет директора на четвертом курсе.
После урока Защиты от Темных Сил он старается ни с кем не разговаривать и идет прямиком в мужской туалет. Там он кладет полученную от Хмури книгу на раковину и, открутив кран, зачерпывает полные ладони холодной воды. Сплеснув лицо и разогнувшись, Невилл смотрит на свое отражение. И на кого он сейчас похож? Покрасневшие глаза, опухший нос, трясущиеся руки. Права была бабушка: ему далеко до своего отца. Он не такой. Не такой умный, не такой талантливый, не такой храбрый.
На выходе его уже ждет встревоженная МакГонагалл, губы ее сжаты в тонкую линию, спина напряжена, и Невилл сразу понимает, что его декан чем-то недовольна.
- Мисс Грейнджер сообщила мне… о нововведениях профессора Хмури, - говорит она дрожащим голосом, словно до сих пор не может примириться с мыслью, что в стенах школы прозвучали Непростительные заклятия. - Пойдемте, мистер Лонгботтом, вас хочет видеть директор, - добавляет она уже значительно мягче.
МакГонагалл разворачивается на каблуках и направляется в северное крыло замка, Невилл послушно плетется следом. Он идет позади и замечает, как при каждом шаге покачивается ее остроконечная шляпа, будто раздраженно подергивающийся кошачий хвост. МакГонагалл что-то говорит, но до него долетают лишь обрывки ее слов: «сначала хорек, теперь это», «это школа, а не аврорат», «вы же еще дети».
Наконец они останавливаются у особенно уродливой горгульи. Ни с того ни с сего Невилл вдруг вспоминает, как Фред с Джорджем пугали первогодок. Близнецы на полном серьезе утверждали, что грозного вида стражнице нужно непременно принести в жертву палец, а то и целую руку. Все зависит от ее настроения. Гарри, единственный, кому посчастливилось побывать в кабинете директора, не подтвердил и не опроверг их догадки. На втором курсе ему было явно не до того, а потом как-то забылось.
Назвав пароль («лакричные палочки»), МакГонагалл ступает на винтовую лестницу, и как только Невилл делает шаг вперед, та начинает свое движение. Он проходит в кабинет директора вслед за деканом, все еще сжимая подмышкой «Магические водные растения Средиземноморья и их свойства».
В иной ситуации он был бы рад здесь оказаться. По правде сказать, он частенько задавался вопросом, каково оно, жилище Дамблдора. Наверное, эксцентрично, как и его владелец. Но сейчас не тот случай, и Невилл осматривается больше из необходимости, чем из интереса.
Он стоит в центре круглой просторной комнаты. Из широких окон сюда льется тусклый вечерний свет, очерчивая контуры многочисленных книжных шкафов и портретов бывших директоров и директрис, мирно посапывающих в своих рамах. На тонконогих столиках жужжат и сердито попыхивают серебряные приборы. На золотой жердочке, сияя алым оперением и лимонной подпушкой, чинно восседает феникс. У дальней стены Невилл замечает громадный письменный стол на когтистых лапах, за ним на отдельной полке – потертую, латанную-перелатанную Распределяющую шляпу и сверкающий рубинами меч. Меч Годрика Гриффиндора, догадывается он. В высоком кресле с фиолетовой обивкой сидит Альбус Дамблдор.
- А вот и вы, профессор МакГонагалл, - приветливо бросает он, оторвавшись от раскрытой перед ним книги. – Добрый день, мистер Лонгботтом.
- Добрый день, - только и успевает проговорить Невилл, не совсем понимая, зачем он здесь.
МакГонагалл выходит вперед.
- Альбус, это переходит все мыслимые и немыслимые границы, - с запалом начинает она, но Дамблдор примирительно поднимает руку.
- Профессор, оставьте нас, пожалуйста, наедине, - просит директор, поглядывая на нее поверх своих очков-половинок. – Думаю, мы сумеем во всем разобраться.
МакГонагалл с ним не спорит. Она ободряюще похлопывает Невилла по плечу, медлит, будто собирается что-то сказать, но, не найдя слов, покидает кабинет.
Невилл так и стоит, не зная, что ему делать и куда деться.
- Что же это? Проходи, присаживайся, - говорит Дамблдор, указывая на уютное кресло, установленное с другой стороны стола.
Невилл опускается в кресло и, уложив книгу по гербологии на колени, принимается незаметно теребить ее корешок.
- Чаю? Признаться, мне прислали потрясающий Эрл Грей, - Дамблдор направляет палочку на чайник, из носика которого тут же валит густой пар. - Лимонную дольку?
Директор придвигает к нему дымящуюся чашку и пиалу со сладостями. Лимонный цвет режет глаза, напоминая о халатах целителей в Святом Мунго, и Невилл тянется к чаю. Он подносит чашку к губам – напиток приятно обжигает. Дамблдор тоже делает глоток и, отпив, говорит:
- Профессор МакГонагалл выразила обеспокоенность. Она считает, что методы профессора Хмури не вполне соответствуют установленным в школе порядкам. Я знаю Аластора много лет и полностью ему доверяю.
Ах, вот оно что. Должно быть, Гермиона рассказала обо всем профессору МакГонагалл, а та в свою очередь обратилась к директору. Да, Хмури крут нравом, с этим не поспоришь, но это вовсе не означает, что он был неправ, показав им Непростительные заклятия. Он готовил их к будущему, учил жизни пусть и в жесткой, грубоватой манере. И что самое главное, он обращался с Невиллом как с любым другим учеником. Не третировал подобно Снейпу, не захвалил как Люпин и не недооценивал в отличие от МакГонагалл.
Невилл опускает взгляд.
- Однако я не могу позволить, чтобы что-то угрожало здоровью учеников, - продолжает Дамблдор.
- Все в порядке, профессор. Мы уже достаточно взрослые, чтобы знать о таких вещах, - бойко возражает Невилл и, смутившись, добавляет. – Ну, я так думаю, сэр…
Он не храбрится, он действительно так думает. Жизнь научила его тому, что даже подготовленный человек не всегда способен отразить атаку, но знание хотя бы увеличивало шансы. Перед глазами у него до сих пор стоит ужасная картина: дергающий на столе паук и склонившийся над ним со странной кривой ухмылкой Хмури. Он точно знает лишь одно: он никогда не хочет оказаться на месте того паука.
Глаза Дамблдора словно бы ободряюще поблескивают, и он улыбается.
- Нет ничего лучше крепкого послеобеденного сна, мой мальчик, - доверительно сообщает директор и сокрушительно добавляет. - Я в свое время был не прочь вздремнуть часок-другой, жаль только, что это приходилось на Историю магии.
Губы Невилла невольно изгибаются в улыбке, и он решает последовать совету.
Он пропускает ужин и сразу поднимается в спальню. Задернув полог и не обращая внимания на шум, долетающий из гостиной, он еще долго читает про драчливые средиземноморские цапени и десять действенных способов их усмирить. Когда он наконец засыпает, ему снятся лимонные дольки, превращающиеся в больничные халаты, и пауки, которые весело танцуют под палочку Хмури, перед тем как исчезнуть во вспышке зеленого света.
*
Во второй раз Невилл попадает в кабинет директора только на седьмом курсе.
Возвращаясь в школу, он подозревал, что это один из его глупейших поступков, но мысли о побеге были невыносимы. Хогвартс все еще был его домом, там оставались друзья, и им нужна была его помощь. Его родители не дрогнули перед лицом опасности, и он собирался доказать, что он их достойный сын.
За ужином, когда Снейп поднимается со своего кресла (кресла Дамблдора), Невилла начинает колотить от ярости. Новоиспеченный директор говорит тихо и вкрадчиво, его голос эхом отдается от каменных стен. Ученики глядят на него, кто с ненавистью, кто с неверием, словно в последнем номере «Пророка» допустили грубейшую опечатку. Одни слизеринцы слушают его, улыбаясь и посмеиваясь.
Профессора держатся достойно. Даже Трелони сняла с себя многочисленные браслеты, делающие ее похожей на стрекозу, и теперь выглядит непривычно серьезно. Хагрид сидит тихо, опустив глаза в тарелку: он тяжелее других пережил смерть Дамблдора. Из всех собравшихся только МакГонагалл смотрит на Снейпа с плохо скрываемым призрением, а Слагхорн так, будто не хочет верить, что это его бывший ученик.
Снейп сообщает, что отныне запрещаются любые школьные организации и кружки (и квиддич в том числе), отменяется бальная система (в ней нет нужды, если уже сейчас Большой зал украшен флагами исключительно зеленого цвета), уроки ЗОТС и маггловедения любезно согласились вести профессора Кэрроу (так же любезно пригласившие с собой пару сотен дементоров) и самое важное – любой, кто будет замечен в связях с нежелательными лицами, понесет суровейшее наказание.
Все это напоминает пятый год обучения и муштру Министерства, только гораздо страшнее. Не потому, что с ними нет больше Дамблдора или Гарри, просто у них почти не осталось надежды.
Столы наполняются едой, и все неохотно тянутся к тарелкам: аппетита совсем нет. Сегодня даже запеченный картофель не кажется Невиллу таким вкусным. Он нанизывает его на вилку и не сводит глаз со Снейпа. Посидев немного, тот снова поднимается со своего места, едва заметно придерживая рукой левое предплечье. Он проходит через весь зал, черная мантия развевается за спиной подобно крыльям летучей мыши, и исчезает за парадными дверями, чего он никогда на памяти Невилла не делал, предпочитая пользоваться неприметным проходом за преподавательским столом.
Слизеринцы тут же пользуются ситуацией, запуская в учеников других факультетов мелкими проклятиями. Учителям остается только терпеливо поджимать губы и отводить взгляд. Когда в кубок Ханны Аббот ударяет Диффиндо, и он разлетается, обрызгав всех вокруг тыквенным соком и обдав осколками, Невилл не выдерживает. Он направляет палочку на стол слизеринцев и бормочет заклинание.
Ужин продолжается в сравнительно спокойной обстановке, пока один из слизеринцев не встает из-за стола. Точнее пытается это сделать. Приклеивающее заклинание, наложенное на скамью, держит его мантию мертвой хваткой. Он дергается, подхватывает полы, накручивая их на руку, и с силой дергает. Раздается оглушительный треск, и ткань расходится по шву, обнажая появившуюся в штанах дырку и проглядывающие в нее трусы. Столы Гриффиндора, Рейвенкло и Хаффлпаффа разражаются хохотом. Еще несколько слизеринцев вскакивают на ноги и тут же плюхаются обратно, силясь прикрыть внезапно оголившиеся участки тела.
Невилл не успевает в полной мере насладиться разыгрывающейся сценой, как его хватают за шиворот и дергают вверх.
- Ну что, доигрался? – злобно рычит ему в лицо Амикус Кэрроу.
- Подожди, - с глумливой улыбкой одергивает его сестра. – Это же Лонгботтом, да? Отведем-ка его лучше к директору.
Невилл не знает, чем он обязан личной встрече с директором, но допускает, что Снейп просто жить не может, его не унизив. Он боится, что кабинет стал лишь слабым напоминаем того, каким он был при Дамблдоре, что личность Снейпа уже оставила на нем свой след, сделав темным и затхлым, но когда он входит внутрь, его встречает все тот же интерьер. Нет только феникса, и на стене появился новый портрет, на котором, будто живой, дремлет Дамблдор.
Снейп стоит у окна, скрестив руки за спиной, но, услышав шум, оборачивается, и его брови вопросительно ползут вверх.
- Лонгботтом, - выплевывает Алекто, пихая его в спину, отчего Невилл вынужден сделать шаг вперед. – Применил мерзкое заклинание к ученикам Слизерина. Нужно бы его наказать, чтоб другим неповадно было.
Невилл ждет, что сейчас Снейп выхватит палочку и применит к нему Круциатус. Кэрроу явно рассчитывают на это, но бывший декан Слизерина отходит от окна и, оперевшись локтями на спинку кресла, елейно проговаривает:
- Взыскание в первый же день? – его губы кривятся в усмешке. – Похвально. Идете по стопам Поттера, Лонгботтом.
Невилл смотрит на него с вызовом, прошло то время, когда этот человек мог его запугать.
- Отправьте его к Филчу, - распоряжается Снейп, огибая кресло и усаживаясь за стол. – Пусть доставит чемоданы в спальни факультетов. Без магии.
Невилл облегченно выдыхает: и это все, что Снейп сумел для него придумать? Похоже, Кэрроу тоже находят наказание слишком мягким.
- Но, Северус… - пытается возразить ему Алекто.
- Я же ясно выразился, - с нажимом говорит Снейп, явно давая понять, что разговор окончен.
Амикус стискивает зубы, а Алекто недовольно прищуривается.
- Пошли, - буркает она, увлекая Невилла за собой на лестницу.
Позже ночью, преодолевая боль в спине и ломоту в мышцах, он копается в своем чемодане, пока не выуживает оттуда завернутую в упаковку от взрывной жвачки «Друблс» золотую монетку, сохранившуюся со встреч АД. Он касается ее кончиком волшебной палочки, и она вспыхивает золотистым светом.
*
В третий раз поход к директору уже не становится для него неожиданностью.
Семикурсник-слизеринец, задиравший третьекурсницу из Рейвенкло, попадает в Больничное крыло с проклевывающемся на лбу дубом, и Кэрроу вздергивает Невилла в воздух за лодыжку и в таком виде левитирует в кабинет директора.
Снейп если и удивляется, когда в кабинет к нему вверх тормашками вплывает Невилл Лонгботтом, то старательно это скрывает. Жестом он показывает Амикусу, чтобы тот поставил мальчишку на пол. Тот опускает палочку, и Невилл мешком падает вниз.
- Лонгботтом, вы демонстрируете потрясающую, я бы даже сказал, невероятную упрямость, - говорит Снейп, глядя на него поверх сплетенных пальцев. - Возможно, на гербе Гриффиндора стоило бы изобразить не льва, а осла.
Амикус мерзко хохочет.
- Я вижу вас чаще, чем мне бы того хотелось, - поморщившись, признается Снейп.
Невилл поднимается с пола и даже позволяет себе пару раз ударить по мантии, стряхивая пыль. Он с удовольствием отмечает, что выглядит Снейп неважно: кожа, и раньше не отличавшаяся здоровыми красками, приобрела пугающую бледность, под глазами залегли темные круги, сальные волосы спадают на лицо нечесаными патлами. Похоже, директорство далось ему нелегко.
- Как ваша бабушка, Лонгботтом? – немного подумав, интересуется Снейп.
Тон его остается предельно светским, но Невилл сразу же понимает - это угроза. Классический способ борьбы с бунтовщиками и противниками нового режима: захватить их семью, друзей и использовать как рычаг давления, пока сопротивление не захлебнется.
Позади Снейпа в стеклянном футляре поблескивает рубинами меч Гриффиндора, и на секунду Невилл представляет, как он хватает его и отрубает гнусному змею голову.
- Лучше, чем вы думаете, - преувеличенно вежливо отвечает он.
Они еще не знают, что их план пошел прахом, что немощная старушка собственноручно обездвижила троих Пожирателей и бежала, сумев все же передать внуку весточку.
Невилл размышляет, какое еще наказание для него выдумают. В прошлый раз его заставили копаться в теплицах без помощи магии. Наверняка, чистокровные снобы считали это жутко унизительным, но Невилл видел в этом свою прелесть. Пока руки работали, голова отдыхала. Наверное, в нем было слишком много от Хаффлпаффа.
В следующее мгновение происходит сразу несколько вещей: в кармане у него нагревается фальшивый галлеон, и где-то в отдалении слышится грохот, как от нехилого взрыва.
- Какого?! – вырывается у Кэрроу, выглядит он ошарашенным.
Какое-то мгновение Снейп просто стоит, будто молнией пораженный, но быстро приходит в себя, хватает палочку и кивком призывает Кэрроу следовать за ним.
- Мы не закончили, - угрожающе шипит он, поравнявшись с Невиллом, и быстрым шагом покидает кабинет.
Невилл не может сдержать победной улыбки. Никогда еще Симус не действовал с такой точностью и самоотдачей. Остается только надеяться, что ребята не попадутся.
Улучив момент, он обходит письменный стол и останавливается у меча Гриффиндора. В слабом свете серебряное лезвие его потусторонне сверкает, и Невилл, как зачарованный, проводит рукой по стеклу, представляя тяжесть клинка в ладони.
Последнюю неделю по всей школе только и разговоров, что о происшествии в Годриковой впадине. Луна говорит много чепухи (да взять хотя бы мозгошмыгов), но, возможно, здесь она права. Где бы сейчас ни был Гарри, он вернется. И тогда ему понадобится помощь.
*
В четвертый раз он едва не запинается о порог и окропляет пол кровью. У него разбит нос, под глазом, скорее всего, зреет синяк: кожа на скуле покраснела и припухла. Он еле стоит на ногах.
- Что еще?.. – раздраженно спрашивает Снейп и странно одергивается от стола, будто что-то там прячет.
Невилл оттирает с лица кровь, взгляд его упрямо плывет, но он все равно замечает на полке пустой стеклянный футляр. Меча нет. Снейп держит в руках черную дорожную мантию.
- Что произошло? – требовательно интересуется директор.
- Этот выродок отказался выполнять инструкции преподавателя, - гудит Амикус и для пущего эффекта толкает Невилла в плечо, отчего тот опасно пошатывается.
«Отказался выполнять инструкции преподавателя», ха! С каких это пор издевательства над полукровками стали частью магического образования?! Каков талант выворачивать правду, прятать ее за удобными канцелярскими формулировками.
Снейп бросает на него изучающий взгляд, и Невилл, превозмогая боль, выпрямляется, выставляя напоказ каждый синяк, кровоподтек и ссадину. Пусть любуется. Невилл их не стыдится.
Он вспоминает, как хныкал когда-то, выскребая из-под ногтей жабьи потроха. Мерлин, какой же рохлей он был. У него ломит все тело разом, и боль напоминает о себе при каждом вдохе (как бы сильно Пожиратели ни презирали магглов, все же не побрезговали пару раз ударить его по лицу и ребрам), но он не собирается хныкать. Он только выше поднимает голову и встречается взглядом со Снейпом.
Повисает тишина, слышно только, как на столе звучно тикают часы.
- Оставь нас, - требует Снейп после минутных раздумий.
- Но… - разевает рот Амикус. Выглядит он, как горный тролль, которого попросили назвать пять исключений из закона Гампа.
- Я еще не забыл, как пользоваться палочкой, Амикус, - говорит Снейп уже тверже.
Кэрроу переводит взгляд со Снейпа на Невилла и, кажется, хочет что-то еще возразить, но быстро передумывает.
- Как скажете, директор, - фыркает Пожиратель и скрывается за дверью.
Невилл с несвойственным ему злорадством отмечает, что даже среди Пожирателей Снейп не пользуется особой популярностью.
Они остаются наедине, но Невилл сильно сомневается, что его собираются пытать, иначе Кэрроу не указали бы на дверь.
- Вы связывались с Поттером? – неожиданно спрашивает Снейп, накидывая мантию на плечи.
- Нет, - отвечает Невилл.
Говорить правду не всегда приятно.
- Вам известно его местонахождение?
- Нет, - повторяет Невилл.
Это не похоже на допрос: в голосе Снейпа нет ни ярости, ни издевки. Он говорит в обычной холодновато-заносчивой манере, и Невилл не знает, чего от него ждать, какую еще игру он затеял.
Снейп не сводит с него тяжелого взгляда, и Невилл готов поклясться, что на какое-то мгновение он почувствовал мимолетное, едва ощутимое касание чужой магии, будто его прощупывали, проверяли. Будь он магглом, решил бы, что его мысли читают.
Наконец Снейп отворачивается и плотнее запахивает мантию.
- Идите, - сухо проговаривает он.
Невилл покидает директорский кабинет и, спустившись на лестнице вниз, поворачивает в сторону Гриффиндорской башни. Однако на полпути он меняет направление. Ноги сами несут его в коридор на восьмом этаже. Там он трижды проходится у стены, умоляя дать ему место, где бы он мог укрыться и собраться с силами. Остановившись, он открывает глаза. Комната Необходимости распахивает перед ним свои приветливые двери.
*
В пятый раз он тащит за собой окровавленный меч. Горгулья даже не требует пароля. Заметив его, она сразу же отпрыгивает в сторону, открывая проход.
Невилл пересекает кабинет, слегка прихрамывая, и останавливается у полки, висящей над письменным столом. Он осторожно водружает туда помятую и опаленную, но все же уцелевшую шляпу, затем вытирает меч о край разорванной рубашки и тоже возвращает его на законное место.
Позади раздается звук шагов и, заслышав его, Невилл оборачивается.
В дверях стоит Гарри. Лицо испачкано в грязи и саже, очки перекошены, куртка безбожно порвана, и правый рукав держится на одном честном слове (или, что вероятнее, клейком заклинании). Да, видок еще тот. Но Невилл уверен, что тут он даст Гарри фору. Чего стоят только опаленные брови и искромсанная рубаха, не спадающая с плеч только благодаря обмотанному вокруг шеи факультетскому галстуку.
С минуту они стоят и тупо пялятся друг на друга, ошалев от окружающей их тишины и покоя. И тут, не говоря ни слова, Гарри преодолевает разделяющее их расстояние и становится напротив.
Они сражались на одной стороне, готовы были биться до последнего и, если понадобится, умереть. Но вот все закончилось, и Гарри теперь не просто Мальчик-Который-Выжил, он – Герой, Спаситель Магического Мира. Невилл хочет хлопнуть его по плечу или даже обнять, но Гарри кажется ему таким непогрешимым и далеким, словно между ними пролегла не одна жизнь, что он просто не смеет. В конце концов он… всего лишь Невилл. Не храбрец и не герой. Обычный парень, который всю жизнь мечтал совершить что-нибудь стоящее, чтобы и им можно было гордиться.
Смутившись, он протягивает Гарри руку.
Гарри недоумевающе смотрит на протянутую ладонь. Он странно качает головой и, дернув Невилла на себя, сжимает его в объятиях.
- Все кончилось, - говорит Гарри и слабо улыбается, уткнувшись сухими разбитыми губами Невиллу в плечо. – Спасибо тебе.
- Это были самые лучшие семь лет моей жизни, - неловко признается Невилл, чувствуя, как по щекам бегут непрошеные слезы. Несмотря на страх, боль и все потери, он был по-настоящему счастлив. Он знает, что больше так не будет.
Обнявшись, они стоят в кабинете директора и плачут, беззвучно оплакивая погибших друзей и столь дорого давшуюся победу. С одного из портретов льется курлыканье нарисованного Фоукса. Дамблдор поглаживает феникса по сложенным крыльям и глядит на них из своей рамы сквозь привычные очки-половинки. В его взгляде читается гордость.
*
В шестой раз Невилл входит в кабинет директора вместе с Гарри. Как и Снейп до нее, МакГонагалл сохранила интерьер в первозданном виде. Кабинет по-прежнему полон загадочных звуков, столы заставлены теми же серебристыми приборами, и портреты бывших директоров и директрис, чьи имена увенчали страницы магической истории, все так же тихонько посапывают в своих рамах. Все как обычно. Разве что в кабинете стало немного больше клетки.
Невилл придерживает ногой дверь, и Гарри первым протискивается внутрь.
- Поттер, Лонгботтом, - МакГонагалл вскакивает из-за стола и устремляется к ним, на ходу вытаскивая из складок мантии палочку.
- Не нужно, профес… Госпожа директор, - поправляется Гарри и, высунувшись из-за широкой рамы, улыбается ей широко и совершенно по-мальчишески.
Они сгружают картину на пол, и Гарри потягивается, разминая мышцы, а Невилл потирает ноющую спину. С холста на них недобро смотрит Северус Снейп.
Чтобы добиться своего, им пришлось оббить немало порогов Министерства. Гарри вынужден был проявить завидную настойчивость, дернуть за пару ниточек и даже продемонстрировать Визенгамоту некоторые из своих особо личных воспоминаний. Он сам подготовил документальную базу и разыскал свидетелей, в том числе и Невилла, который в то время возглавлял экспедицию в Новой Зеландии, но, получив сову, сразу же вернулся в дождливый Лондон. Лонгботтом лично подтвердил, что все действия Северуса Снейпа на посту директора Хогвартса были направлены на сохранение жизни и здоровья учеников и в сложившейся ситуации были единственно возможными. Судебная тяжба растянулась на три года, но в конце концов их ходатайство было удовлетворено большинством голосов.
- С возвращением, Северус, - говорит МакГонагалл, уголок рта у нее приподнимается, и если это не улыбка, то Невилл даже не знает, что еще это может быть.
- Рад встрече, Минерва, - предельно вежливо выдавливает Снейп, скрестив руки на груди. Впрочем, в тоне его нет обычного яда.
«Хоть кому-то смерть пошла на пользу», - в шутку думает Невилл.
Гарри уже закатывает рукава и поудобней перехватывает палочку, Невилл достает из кармана свою. Они синхронно взмахивают палочками, и портрет поднимается в воздух. Гарри отводит руку назад, направляя картину к стене, Невилл слегка запаздывает и рама опасно накреняется, отчего изображенные на холсте пузырьки с зельями скользят к краю стола.
- Осторожней, - недовольно ворчит Снейп, цепляясь за стол и подхватывая скатывающиеся склянки.
Невилл с гордостью думает, что своим появлением на портрете зельевара эти снадобья обязаны ему. Во время экспедиции он открыл много новых растений, а, проконсультировавшись с ведущими мировыми специалистами, выяснил, в каких зельях они могли бы использоваться. Дальше оставалось только убедить художника изобразить их на картине. Снейп если и замечает его заботу и творческий подход, то явно предпочитает не высказывать этого вслух. Но Невилл не унывает.
С грехом пополам они все же левитируют портрет Снейпа на стену по соседству с картиной Дамблдора.
- Северус, мой мальчик! А я уж было решил, что ты забыл старика, - весело приветствует его Дамблдор.
Снейп ничего на это не отвечает, он проводит рукой по столу, касается расставленных колбочек, будто пересчитывая, заглядывает в котел. Гарри и Невилл позаботились о рабочем пространстве со всей серьезностью. Они не ждут, что Снейп оценит их работу и, уж тем более, поблагодарит. Их старания удостаиваются короткого кивка, а затем профессор исчезает за краем рамы.
- Он привыкнет, - заверяет их МакГонагалл. – Пройдет немного времени, и, уверяю вас, устав от меня и Альбуса, он будет рад новым посетителям.
Они смеются, пока МакГонагалл достает из бара бутылку шотландского виски. Гарри с Невиллом одновременно вскидывают брови.
- Я думаю, нам есть, что отметить, - лукаво замечает директор.
Они выпивают всю бутылку, и МакГоннагал настаивает, чтобы они остались на ночь в замке. Она все еще считает их разбитными мальчишками, которых при попытке аппарации непременно расщепит на трое. Они снова смеются, но соглашаются. Сейчас же лето – факультетские спальни пустуют.
В Гриффиндорской башне они занимают свои привычные кровати. Гарри плюхается у окна, Невилл – у двери. Полог никто из них не задергивает. Нет ни сил, ни желания. Пьяные и непривычно счастливые, они молча лежат в темноте, впитывая в себя воспоминания о замке и детстве, прошедшем в его стенах.
Невилл испытывает странное желание сказать Гарри, как он благодарен судьбе за их знакомство, как Гарри, сам того не зная, его изменил, как он хотел однажды быть на него похожим, а теперь… Теперь он исследователь, занимается любимым делом, встречается с Ханной Аббот и готовится сделать ей предложение. И, кажется, никогда еще он не был так счастлив.
Невилл засыпает прежде, чем у него получается облечь мысли в слова. Но что-то ему подсказывает, что Гарри обо всем этом и так знает.
Убаюканный мирным дыханием Гарри, этой ночью он спит спокойно. Кошмары не беспокоят его уже много лет. Все хорошо.
Автор: The Great Pretender
Фандом: Harry Potter
Жанр: джен, missing scenes
Персонажи: Невилл Лонгботтом, Минерва МакГонагалл, Альбус Дамблдор, Северус Снейп, Амикус и Алекто Кэрроу, Гарри Поттер
Рейтинг: PG
Саммари: шесть раз, когда Невилл не был героем
Количество слов: 3950
Дисклэймер: все права на “Harry Potter” принадлежат Дж. К. Роулинг
Размещение: автор сам
Предупреждение: местами пост-Хогвартс
Примечание: название - строчка из песни "All These Things That I've Done" by The Killers
От автора: Диа Пух, памятуя о нашем разговоре, захотелось подарить тебе мини про Невилла, но так как наш герой персонаж социальный, пришлось добавить к нему внушительную компанию. Короче поздравляю тебя еще раз с Днем Рождения и от всей души желаю, чтобы все у тебя в жизни было хорошо
и да, слоупок слоупокович как всегда отличился оригинальностью: у всех ФБ, у меня ГП читать дальше
*
В первый раз Невилл попадает в кабинет директора на четвертом курсе.
После урока Защиты от Темных Сил он старается ни с кем не разговаривать и идет прямиком в мужской туалет. Там он кладет полученную от Хмури книгу на раковину и, открутив кран, зачерпывает полные ладони холодной воды. Сплеснув лицо и разогнувшись, Невилл смотрит на свое отражение. И на кого он сейчас похож? Покрасневшие глаза, опухший нос, трясущиеся руки. Права была бабушка: ему далеко до своего отца. Он не такой. Не такой умный, не такой талантливый, не такой храбрый.
На выходе его уже ждет встревоженная МакГонагалл, губы ее сжаты в тонкую линию, спина напряжена, и Невилл сразу понимает, что его декан чем-то недовольна.
- Мисс Грейнджер сообщила мне… о нововведениях профессора Хмури, - говорит она дрожащим голосом, словно до сих пор не может примириться с мыслью, что в стенах школы прозвучали Непростительные заклятия. - Пойдемте, мистер Лонгботтом, вас хочет видеть директор, - добавляет она уже значительно мягче.
МакГонагалл разворачивается на каблуках и направляется в северное крыло замка, Невилл послушно плетется следом. Он идет позади и замечает, как при каждом шаге покачивается ее остроконечная шляпа, будто раздраженно подергивающийся кошачий хвост. МакГонагалл что-то говорит, но до него долетают лишь обрывки ее слов: «сначала хорек, теперь это», «это школа, а не аврорат», «вы же еще дети».
Наконец они останавливаются у особенно уродливой горгульи. Ни с того ни с сего Невилл вдруг вспоминает, как Фред с Джорджем пугали первогодок. Близнецы на полном серьезе утверждали, что грозного вида стражнице нужно непременно принести в жертву палец, а то и целую руку. Все зависит от ее настроения. Гарри, единственный, кому посчастливилось побывать в кабинете директора, не подтвердил и не опроверг их догадки. На втором курсе ему было явно не до того, а потом как-то забылось.
Назвав пароль («лакричные палочки»), МакГонагалл ступает на винтовую лестницу, и как только Невилл делает шаг вперед, та начинает свое движение. Он проходит в кабинет директора вслед за деканом, все еще сжимая подмышкой «Магические водные растения Средиземноморья и их свойства».
В иной ситуации он был бы рад здесь оказаться. По правде сказать, он частенько задавался вопросом, каково оно, жилище Дамблдора. Наверное, эксцентрично, как и его владелец. Но сейчас не тот случай, и Невилл осматривается больше из необходимости, чем из интереса.
Он стоит в центре круглой просторной комнаты. Из широких окон сюда льется тусклый вечерний свет, очерчивая контуры многочисленных книжных шкафов и портретов бывших директоров и директрис, мирно посапывающих в своих рамах. На тонконогих столиках жужжат и сердито попыхивают серебряные приборы. На золотой жердочке, сияя алым оперением и лимонной подпушкой, чинно восседает феникс. У дальней стены Невилл замечает громадный письменный стол на когтистых лапах, за ним на отдельной полке – потертую, латанную-перелатанную Распределяющую шляпу и сверкающий рубинами меч. Меч Годрика Гриффиндора, догадывается он. В высоком кресле с фиолетовой обивкой сидит Альбус Дамблдор.
- А вот и вы, профессор МакГонагалл, - приветливо бросает он, оторвавшись от раскрытой перед ним книги. – Добрый день, мистер Лонгботтом.
- Добрый день, - только и успевает проговорить Невилл, не совсем понимая, зачем он здесь.
МакГонагалл выходит вперед.
- Альбус, это переходит все мыслимые и немыслимые границы, - с запалом начинает она, но Дамблдор примирительно поднимает руку.
- Профессор, оставьте нас, пожалуйста, наедине, - просит директор, поглядывая на нее поверх своих очков-половинок. – Думаю, мы сумеем во всем разобраться.
МакГонагалл с ним не спорит. Она ободряюще похлопывает Невилла по плечу, медлит, будто собирается что-то сказать, но, не найдя слов, покидает кабинет.
Невилл так и стоит, не зная, что ему делать и куда деться.
- Что же это? Проходи, присаживайся, - говорит Дамблдор, указывая на уютное кресло, установленное с другой стороны стола.
Невилл опускается в кресло и, уложив книгу по гербологии на колени, принимается незаметно теребить ее корешок.
- Чаю? Признаться, мне прислали потрясающий Эрл Грей, - Дамблдор направляет палочку на чайник, из носика которого тут же валит густой пар. - Лимонную дольку?
Директор придвигает к нему дымящуюся чашку и пиалу со сладостями. Лимонный цвет режет глаза, напоминая о халатах целителей в Святом Мунго, и Невилл тянется к чаю. Он подносит чашку к губам – напиток приятно обжигает. Дамблдор тоже делает глоток и, отпив, говорит:
- Профессор МакГонагалл выразила обеспокоенность. Она считает, что методы профессора Хмури не вполне соответствуют установленным в школе порядкам. Я знаю Аластора много лет и полностью ему доверяю.
Ах, вот оно что. Должно быть, Гермиона рассказала обо всем профессору МакГонагалл, а та в свою очередь обратилась к директору. Да, Хмури крут нравом, с этим не поспоришь, но это вовсе не означает, что он был неправ, показав им Непростительные заклятия. Он готовил их к будущему, учил жизни пусть и в жесткой, грубоватой манере. И что самое главное, он обращался с Невиллом как с любым другим учеником. Не третировал подобно Снейпу, не захвалил как Люпин и не недооценивал в отличие от МакГонагалл.
Невилл опускает взгляд.
- Однако я не могу позволить, чтобы что-то угрожало здоровью учеников, - продолжает Дамблдор.
- Все в порядке, профессор. Мы уже достаточно взрослые, чтобы знать о таких вещах, - бойко возражает Невилл и, смутившись, добавляет. – Ну, я так думаю, сэр…
Он не храбрится, он действительно так думает. Жизнь научила его тому, что даже подготовленный человек не всегда способен отразить атаку, но знание хотя бы увеличивало шансы. Перед глазами у него до сих пор стоит ужасная картина: дергающий на столе паук и склонившийся над ним со странной кривой ухмылкой Хмури. Он точно знает лишь одно: он никогда не хочет оказаться на месте того паука.
Глаза Дамблдора словно бы ободряюще поблескивают, и он улыбается.
- Нет ничего лучше крепкого послеобеденного сна, мой мальчик, - доверительно сообщает директор и сокрушительно добавляет. - Я в свое время был не прочь вздремнуть часок-другой, жаль только, что это приходилось на Историю магии.
Губы Невилла невольно изгибаются в улыбке, и он решает последовать совету.
Он пропускает ужин и сразу поднимается в спальню. Задернув полог и не обращая внимания на шум, долетающий из гостиной, он еще долго читает про драчливые средиземноморские цапени и десять действенных способов их усмирить. Когда он наконец засыпает, ему снятся лимонные дольки, превращающиеся в больничные халаты, и пауки, которые весело танцуют под палочку Хмури, перед тем как исчезнуть во вспышке зеленого света.
*
Во второй раз Невилл попадает в кабинет директора только на седьмом курсе.
Возвращаясь в школу, он подозревал, что это один из его глупейших поступков, но мысли о побеге были невыносимы. Хогвартс все еще был его домом, там оставались друзья, и им нужна была его помощь. Его родители не дрогнули перед лицом опасности, и он собирался доказать, что он их достойный сын.
За ужином, когда Снейп поднимается со своего кресла (кресла Дамблдора), Невилла начинает колотить от ярости. Новоиспеченный директор говорит тихо и вкрадчиво, его голос эхом отдается от каменных стен. Ученики глядят на него, кто с ненавистью, кто с неверием, словно в последнем номере «Пророка» допустили грубейшую опечатку. Одни слизеринцы слушают его, улыбаясь и посмеиваясь.
Профессора держатся достойно. Даже Трелони сняла с себя многочисленные браслеты, делающие ее похожей на стрекозу, и теперь выглядит непривычно серьезно. Хагрид сидит тихо, опустив глаза в тарелку: он тяжелее других пережил смерть Дамблдора. Из всех собравшихся только МакГонагалл смотрит на Снейпа с плохо скрываемым призрением, а Слагхорн так, будто не хочет верить, что это его бывший ученик.
Снейп сообщает, что отныне запрещаются любые школьные организации и кружки (и квиддич в том числе), отменяется бальная система (в ней нет нужды, если уже сейчас Большой зал украшен флагами исключительно зеленого цвета), уроки ЗОТС и маггловедения любезно согласились вести профессора Кэрроу (так же любезно пригласившие с собой пару сотен дементоров) и самое важное – любой, кто будет замечен в связях с нежелательными лицами, понесет суровейшее наказание.
Все это напоминает пятый год обучения и муштру Министерства, только гораздо страшнее. Не потому, что с ними нет больше Дамблдора или Гарри, просто у них почти не осталось надежды.
Столы наполняются едой, и все неохотно тянутся к тарелкам: аппетита совсем нет. Сегодня даже запеченный картофель не кажется Невиллу таким вкусным. Он нанизывает его на вилку и не сводит глаз со Снейпа. Посидев немного, тот снова поднимается со своего места, едва заметно придерживая рукой левое предплечье. Он проходит через весь зал, черная мантия развевается за спиной подобно крыльям летучей мыши, и исчезает за парадными дверями, чего он никогда на памяти Невилла не делал, предпочитая пользоваться неприметным проходом за преподавательским столом.
Слизеринцы тут же пользуются ситуацией, запуская в учеников других факультетов мелкими проклятиями. Учителям остается только терпеливо поджимать губы и отводить взгляд. Когда в кубок Ханны Аббот ударяет Диффиндо, и он разлетается, обрызгав всех вокруг тыквенным соком и обдав осколками, Невилл не выдерживает. Он направляет палочку на стол слизеринцев и бормочет заклинание.
Ужин продолжается в сравнительно спокойной обстановке, пока один из слизеринцев не встает из-за стола. Точнее пытается это сделать. Приклеивающее заклинание, наложенное на скамью, держит его мантию мертвой хваткой. Он дергается, подхватывает полы, накручивая их на руку, и с силой дергает. Раздается оглушительный треск, и ткань расходится по шву, обнажая появившуюся в штанах дырку и проглядывающие в нее трусы. Столы Гриффиндора, Рейвенкло и Хаффлпаффа разражаются хохотом. Еще несколько слизеринцев вскакивают на ноги и тут же плюхаются обратно, силясь прикрыть внезапно оголившиеся участки тела.
Невилл не успевает в полной мере насладиться разыгрывающейся сценой, как его хватают за шиворот и дергают вверх.
- Ну что, доигрался? – злобно рычит ему в лицо Амикус Кэрроу.
- Подожди, - с глумливой улыбкой одергивает его сестра. – Это же Лонгботтом, да? Отведем-ка его лучше к директору.
Невилл не знает, чем он обязан личной встрече с директором, но допускает, что Снейп просто жить не может, его не унизив. Он боится, что кабинет стал лишь слабым напоминаем того, каким он был при Дамблдоре, что личность Снейпа уже оставила на нем свой след, сделав темным и затхлым, но когда он входит внутрь, его встречает все тот же интерьер. Нет только феникса, и на стене появился новый портрет, на котором, будто живой, дремлет Дамблдор.
Снейп стоит у окна, скрестив руки за спиной, но, услышав шум, оборачивается, и его брови вопросительно ползут вверх.
- Лонгботтом, - выплевывает Алекто, пихая его в спину, отчего Невилл вынужден сделать шаг вперед. – Применил мерзкое заклинание к ученикам Слизерина. Нужно бы его наказать, чтоб другим неповадно было.
Невилл ждет, что сейчас Снейп выхватит палочку и применит к нему Круциатус. Кэрроу явно рассчитывают на это, но бывший декан Слизерина отходит от окна и, оперевшись локтями на спинку кресла, елейно проговаривает:
- Взыскание в первый же день? – его губы кривятся в усмешке. – Похвально. Идете по стопам Поттера, Лонгботтом.
Невилл смотрит на него с вызовом, прошло то время, когда этот человек мог его запугать.
- Отправьте его к Филчу, - распоряжается Снейп, огибая кресло и усаживаясь за стол. – Пусть доставит чемоданы в спальни факультетов. Без магии.
Невилл облегченно выдыхает: и это все, что Снейп сумел для него придумать? Похоже, Кэрроу тоже находят наказание слишком мягким.
- Но, Северус… - пытается возразить ему Алекто.
- Я же ясно выразился, - с нажимом говорит Снейп, явно давая понять, что разговор окончен.
Амикус стискивает зубы, а Алекто недовольно прищуривается.
- Пошли, - буркает она, увлекая Невилла за собой на лестницу.
Позже ночью, преодолевая боль в спине и ломоту в мышцах, он копается в своем чемодане, пока не выуживает оттуда завернутую в упаковку от взрывной жвачки «Друблс» золотую монетку, сохранившуюся со встреч АД. Он касается ее кончиком волшебной палочки, и она вспыхивает золотистым светом.
*
В третий раз поход к директору уже не становится для него неожиданностью.
Семикурсник-слизеринец, задиравший третьекурсницу из Рейвенкло, попадает в Больничное крыло с проклевывающемся на лбу дубом, и Кэрроу вздергивает Невилла в воздух за лодыжку и в таком виде левитирует в кабинет директора.
Снейп если и удивляется, когда в кабинет к нему вверх тормашками вплывает Невилл Лонгботтом, то старательно это скрывает. Жестом он показывает Амикусу, чтобы тот поставил мальчишку на пол. Тот опускает палочку, и Невилл мешком падает вниз.
- Лонгботтом, вы демонстрируете потрясающую, я бы даже сказал, невероятную упрямость, - говорит Снейп, глядя на него поверх сплетенных пальцев. - Возможно, на гербе Гриффиндора стоило бы изобразить не льва, а осла.
Амикус мерзко хохочет.
- Я вижу вас чаще, чем мне бы того хотелось, - поморщившись, признается Снейп.
Невилл поднимается с пола и даже позволяет себе пару раз ударить по мантии, стряхивая пыль. Он с удовольствием отмечает, что выглядит Снейп неважно: кожа, и раньше не отличавшаяся здоровыми красками, приобрела пугающую бледность, под глазами залегли темные круги, сальные волосы спадают на лицо нечесаными патлами. Похоже, директорство далось ему нелегко.
- Как ваша бабушка, Лонгботтом? – немного подумав, интересуется Снейп.
Тон его остается предельно светским, но Невилл сразу же понимает - это угроза. Классический способ борьбы с бунтовщиками и противниками нового режима: захватить их семью, друзей и использовать как рычаг давления, пока сопротивление не захлебнется.
Позади Снейпа в стеклянном футляре поблескивает рубинами меч Гриффиндора, и на секунду Невилл представляет, как он хватает его и отрубает гнусному змею голову.
- Лучше, чем вы думаете, - преувеличенно вежливо отвечает он.
Они еще не знают, что их план пошел прахом, что немощная старушка собственноручно обездвижила троих Пожирателей и бежала, сумев все же передать внуку весточку.
Невилл размышляет, какое еще наказание для него выдумают. В прошлый раз его заставили копаться в теплицах без помощи магии. Наверняка, чистокровные снобы считали это жутко унизительным, но Невилл видел в этом свою прелесть. Пока руки работали, голова отдыхала. Наверное, в нем было слишком много от Хаффлпаффа.
В следующее мгновение происходит сразу несколько вещей: в кармане у него нагревается фальшивый галлеон, и где-то в отдалении слышится грохот, как от нехилого взрыва.
- Какого?! – вырывается у Кэрроу, выглядит он ошарашенным.
Какое-то мгновение Снейп просто стоит, будто молнией пораженный, но быстро приходит в себя, хватает палочку и кивком призывает Кэрроу следовать за ним.
- Мы не закончили, - угрожающе шипит он, поравнявшись с Невиллом, и быстрым шагом покидает кабинет.
Невилл не может сдержать победной улыбки. Никогда еще Симус не действовал с такой точностью и самоотдачей. Остается только надеяться, что ребята не попадутся.
Улучив момент, он обходит письменный стол и останавливается у меча Гриффиндора. В слабом свете серебряное лезвие его потусторонне сверкает, и Невилл, как зачарованный, проводит рукой по стеклу, представляя тяжесть клинка в ладони.
Последнюю неделю по всей школе только и разговоров, что о происшествии в Годриковой впадине. Луна говорит много чепухи (да взять хотя бы мозгошмыгов), но, возможно, здесь она права. Где бы сейчас ни был Гарри, он вернется. И тогда ему понадобится помощь.
*
В четвертый раз он едва не запинается о порог и окропляет пол кровью. У него разбит нос, под глазом, скорее всего, зреет синяк: кожа на скуле покраснела и припухла. Он еле стоит на ногах.
- Что еще?.. – раздраженно спрашивает Снейп и странно одергивается от стола, будто что-то там прячет.
Невилл оттирает с лица кровь, взгляд его упрямо плывет, но он все равно замечает на полке пустой стеклянный футляр. Меча нет. Снейп держит в руках черную дорожную мантию.
- Что произошло? – требовательно интересуется директор.
- Этот выродок отказался выполнять инструкции преподавателя, - гудит Амикус и для пущего эффекта толкает Невилла в плечо, отчего тот опасно пошатывается.
«Отказался выполнять инструкции преподавателя», ха! С каких это пор издевательства над полукровками стали частью магического образования?! Каков талант выворачивать правду, прятать ее за удобными канцелярскими формулировками.
Снейп бросает на него изучающий взгляд, и Невилл, превозмогая боль, выпрямляется, выставляя напоказ каждый синяк, кровоподтек и ссадину. Пусть любуется. Невилл их не стыдится.
Он вспоминает, как хныкал когда-то, выскребая из-под ногтей жабьи потроха. Мерлин, какой же рохлей он был. У него ломит все тело разом, и боль напоминает о себе при каждом вдохе (как бы сильно Пожиратели ни презирали магглов, все же не побрезговали пару раз ударить его по лицу и ребрам), но он не собирается хныкать. Он только выше поднимает голову и встречается взглядом со Снейпом.
Повисает тишина, слышно только, как на столе звучно тикают часы.
- Оставь нас, - требует Снейп после минутных раздумий.
- Но… - разевает рот Амикус. Выглядит он, как горный тролль, которого попросили назвать пять исключений из закона Гампа.
- Я еще не забыл, как пользоваться палочкой, Амикус, - говорит Снейп уже тверже.
Кэрроу переводит взгляд со Снейпа на Невилла и, кажется, хочет что-то еще возразить, но быстро передумывает.
- Как скажете, директор, - фыркает Пожиратель и скрывается за дверью.
Невилл с несвойственным ему злорадством отмечает, что даже среди Пожирателей Снейп не пользуется особой популярностью.
Они остаются наедине, но Невилл сильно сомневается, что его собираются пытать, иначе Кэрроу не указали бы на дверь.
- Вы связывались с Поттером? – неожиданно спрашивает Снейп, накидывая мантию на плечи.
- Нет, - отвечает Невилл.
Говорить правду не всегда приятно.
- Вам известно его местонахождение?
- Нет, - повторяет Невилл.
Это не похоже на допрос: в голосе Снейпа нет ни ярости, ни издевки. Он говорит в обычной холодновато-заносчивой манере, и Невилл не знает, чего от него ждать, какую еще игру он затеял.
Снейп не сводит с него тяжелого взгляда, и Невилл готов поклясться, что на какое-то мгновение он почувствовал мимолетное, едва ощутимое касание чужой магии, будто его прощупывали, проверяли. Будь он магглом, решил бы, что его мысли читают.
Наконец Снейп отворачивается и плотнее запахивает мантию.
- Идите, - сухо проговаривает он.
Невилл покидает директорский кабинет и, спустившись на лестнице вниз, поворачивает в сторону Гриффиндорской башни. Однако на полпути он меняет направление. Ноги сами несут его в коридор на восьмом этаже. Там он трижды проходится у стены, умоляя дать ему место, где бы он мог укрыться и собраться с силами. Остановившись, он открывает глаза. Комната Необходимости распахивает перед ним свои приветливые двери.
*
В пятый раз он тащит за собой окровавленный меч. Горгулья даже не требует пароля. Заметив его, она сразу же отпрыгивает в сторону, открывая проход.
Невилл пересекает кабинет, слегка прихрамывая, и останавливается у полки, висящей над письменным столом. Он осторожно водружает туда помятую и опаленную, но все же уцелевшую шляпу, затем вытирает меч о край разорванной рубашки и тоже возвращает его на законное место.
Позади раздается звук шагов и, заслышав его, Невилл оборачивается.
В дверях стоит Гарри. Лицо испачкано в грязи и саже, очки перекошены, куртка безбожно порвана, и правый рукав держится на одном честном слове (или, что вероятнее, клейком заклинании). Да, видок еще тот. Но Невилл уверен, что тут он даст Гарри фору. Чего стоят только опаленные брови и искромсанная рубаха, не спадающая с плеч только благодаря обмотанному вокруг шеи факультетскому галстуку.
С минуту они стоят и тупо пялятся друг на друга, ошалев от окружающей их тишины и покоя. И тут, не говоря ни слова, Гарри преодолевает разделяющее их расстояние и становится напротив.
Они сражались на одной стороне, готовы были биться до последнего и, если понадобится, умереть. Но вот все закончилось, и Гарри теперь не просто Мальчик-Который-Выжил, он – Герой, Спаситель Магического Мира. Невилл хочет хлопнуть его по плечу или даже обнять, но Гарри кажется ему таким непогрешимым и далеким, словно между ними пролегла не одна жизнь, что он просто не смеет. В конце концов он… всего лишь Невилл. Не храбрец и не герой. Обычный парень, который всю жизнь мечтал совершить что-нибудь стоящее, чтобы и им можно было гордиться.
Смутившись, он протягивает Гарри руку.
Гарри недоумевающе смотрит на протянутую ладонь. Он странно качает головой и, дернув Невилла на себя, сжимает его в объятиях.
- Все кончилось, - говорит Гарри и слабо улыбается, уткнувшись сухими разбитыми губами Невиллу в плечо. – Спасибо тебе.
- Это были самые лучшие семь лет моей жизни, - неловко признается Невилл, чувствуя, как по щекам бегут непрошеные слезы. Несмотря на страх, боль и все потери, он был по-настоящему счастлив. Он знает, что больше так не будет.
Обнявшись, они стоят в кабинете директора и плачут, беззвучно оплакивая погибших друзей и столь дорого давшуюся победу. С одного из портретов льется курлыканье нарисованного Фоукса. Дамблдор поглаживает феникса по сложенным крыльям и глядит на них из своей рамы сквозь привычные очки-половинки. В его взгляде читается гордость.
*
В шестой раз Невилл входит в кабинет директора вместе с Гарри. Как и Снейп до нее, МакГонагалл сохранила интерьер в первозданном виде. Кабинет по-прежнему полон загадочных звуков, столы заставлены теми же серебристыми приборами, и портреты бывших директоров и директрис, чьи имена увенчали страницы магической истории, все так же тихонько посапывают в своих рамах. Все как обычно. Разве что в кабинете стало немного больше клетки.
Невилл придерживает ногой дверь, и Гарри первым протискивается внутрь.
- Поттер, Лонгботтом, - МакГонагалл вскакивает из-за стола и устремляется к ним, на ходу вытаскивая из складок мантии палочку.
- Не нужно, профес… Госпожа директор, - поправляется Гарри и, высунувшись из-за широкой рамы, улыбается ей широко и совершенно по-мальчишески.
Они сгружают картину на пол, и Гарри потягивается, разминая мышцы, а Невилл потирает ноющую спину. С холста на них недобро смотрит Северус Снейп.
Чтобы добиться своего, им пришлось оббить немало порогов Министерства. Гарри вынужден был проявить завидную настойчивость, дернуть за пару ниточек и даже продемонстрировать Визенгамоту некоторые из своих особо личных воспоминаний. Он сам подготовил документальную базу и разыскал свидетелей, в том числе и Невилла, который в то время возглавлял экспедицию в Новой Зеландии, но, получив сову, сразу же вернулся в дождливый Лондон. Лонгботтом лично подтвердил, что все действия Северуса Снейпа на посту директора Хогвартса были направлены на сохранение жизни и здоровья учеников и в сложившейся ситуации были единственно возможными. Судебная тяжба растянулась на три года, но в конце концов их ходатайство было удовлетворено большинством голосов.
- С возвращением, Северус, - говорит МакГонагалл, уголок рта у нее приподнимается, и если это не улыбка, то Невилл даже не знает, что еще это может быть.
- Рад встрече, Минерва, - предельно вежливо выдавливает Снейп, скрестив руки на груди. Впрочем, в тоне его нет обычного яда.
«Хоть кому-то смерть пошла на пользу», - в шутку думает Невилл.
Гарри уже закатывает рукава и поудобней перехватывает палочку, Невилл достает из кармана свою. Они синхронно взмахивают палочками, и портрет поднимается в воздух. Гарри отводит руку назад, направляя картину к стене, Невилл слегка запаздывает и рама опасно накреняется, отчего изображенные на холсте пузырьки с зельями скользят к краю стола.
- Осторожней, - недовольно ворчит Снейп, цепляясь за стол и подхватывая скатывающиеся склянки.
Невилл с гордостью думает, что своим появлением на портрете зельевара эти снадобья обязаны ему. Во время экспедиции он открыл много новых растений, а, проконсультировавшись с ведущими мировыми специалистами, выяснил, в каких зельях они могли бы использоваться. Дальше оставалось только убедить художника изобразить их на картине. Снейп если и замечает его заботу и творческий подход, то явно предпочитает не высказывать этого вслух. Но Невилл не унывает.
С грехом пополам они все же левитируют портрет Снейпа на стену по соседству с картиной Дамблдора.
- Северус, мой мальчик! А я уж было решил, что ты забыл старика, - весело приветствует его Дамблдор.
Снейп ничего на это не отвечает, он проводит рукой по столу, касается расставленных колбочек, будто пересчитывая, заглядывает в котел. Гарри и Невилл позаботились о рабочем пространстве со всей серьезностью. Они не ждут, что Снейп оценит их работу и, уж тем более, поблагодарит. Их старания удостаиваются короткого кивка, а затем профессор исчезает за краем рамы.
- Он привыкнет, - заверяет их МакГонагалл. – Пройдет немного времени, и, уверяю вас, устав от меня и Альбуса, он будет рад новым посетителям.
Они смеются, пока МакГонагалл достает из бара бутылку шотландского виски. Гарри с Невиллом одновременно вскидывают брови.
- Я думаю, нам есть, что отметить, - лукаво замечает директор.
Они выпивают всю бутылку, и МакГоннагал настаивает, чтобы они остались на ночь в замке. Она все еще считает их разбитными мальчишками, которых при попытке аппарации непременно расщепит на трое. Они снова смеются, но соглашаются. Сейчас же лето – факультетские спальни пустуют.
В Гриффиндорской башне они занимают свои привычные кровати. Гарри плюхается у окна, Невилл – у двери. Полог никто из них не задергивает. Нет ни сил, ни желания. Пьяные и непривычно счастливые, они молча лежат в темноте, впитывая в себя воспоминания о замке и детстве, прошедшем в его стенах.
Невилл испытывает странное желание сказать Гарри, как он благодарен судьбе за их знакомство, как Гарри, сам того не зная, его изменил, как он хотел однажды быть на него похожим, а теперь… Теперь он исследователь, занимается любимым делом, встречается с Ханной Аббот и готовится сделать ей предложение. И, кажется, никогда еще он не был так счастлив.
Невилл засыпает прежде, чем у него получается облечь мысли в слова. Но что-то ему подсказывает, что Гарри обо всем этом и так знает.
Убаюканный мирным дыханием Гарри, этой ночью он спит спокойно. Кошмары не беспокоят его уже много лет. Все хорошо.
@музыка: 30 Seconds To Mars - "This Is War"
@настроение:
-
-
24.08.2011 в 00:36-
-
24.08.2011 в 00:58-
-
24.08.2011 в 06:26Не спорю! Потому что есть каляки-маляки, а есть такие произведения!